Содержание → Глава 15 → Часть 1
Часть 1. Глава 15.
Опять нескончаемый дождь. Льет так, будто кусок неба опрокинулся, чтобы потопить в стихии лежащий внизу аквариум жизни. На площади галдят дети. В плащах и ботах, они похожи на ярких пластмассовых утят; их крики отражаются от низких облаков звонким эхом. Я работаю на кухне, вполглаза наблюдая за снующей на улице ребятней. Утром я разобрала витрину — убрала из-за стекла колдунью, пряничный домик и всех шоколадных зверушек, сидевших вокруг него с выражением ожидания на гладких глянцевых мордочках, а потом Анук и ее друзья жевали сладкие украшения в перерывах между походами в затопленный дождем Марод.
Жанно Дру — в каждой руке по коврижке, глаза сияют — жадно наблюдает за моей возней на кухне. У него за спиной стоит Анук, за ней — остальные. Стена детских глаз и шепота.
— А дальше что? — спрашивает он по-взрослому, всем своим обликом демонстрируя невозмутимость, хотя подбородок у самого измазан в шоколаде. — Что вы теперь будете делать? Что поставите в витрину?
— Это секрет, — ответила я, пожимая плечами, и продолжала, помешивая, вливать crime de cacao в эмалированный таз с расплавленной шоколадной глазурью.
— Нет, правда, — не унимался он. — Вы же должны что-то приготовить на Пасху. Ну, знаете. Яйца и прочее. Шоколадных курочек, кроликов, все такое. Как в магазинах Ажена.
Я помню их из детства — парижские chocolateries с корзинами завернутых в фольгу яиц, полками, уставленными кроликами, курочками, бубенчиками, марципановыми фруктами, засахаренными каштанами, черным пасленом и филигранными гнездами с печеньем и карамелью, а также сотнями разновидностей восточных миниатюр из сахарных волокон, которые скорее были бы к месту в арабских гаремах, чем на торжествах по случаю страстей Господних.
— Да, мама рассказывала мне про пасхальные сладости.
У нас никогда не хватало денег на то, чтобы купить что-нибудь из тех изящных лакомств, но у меня всегда был свой comet— surprise — бумажный пакет с моими собственными пасхальными подарками: монетками, бумажными цветами, раскрашенными яркой эмалью вареными яйцами, коробочкой из папье-маше, разрисованной цветными цыплятами, зайчиками и смеющимися детьми среди лютиков, одной и той же коробочкой каждый год, в которой я старательно копила на следующий праздник крошечные шоколадки в целлофане, чтобы потом подолгу с наслаждением смаковать их одну за одной темными незнакомыми ночами, застававшими нас на пути между большими городами, смаковать, глядя на мерцающие блики неоновых вывесок, просачивающиеся сквозь щели жалюзи, и слушая в темной тиши медленное и, как мне казалось, вечное дыхание матери.
— А еще она говорила, что в канун Великой пятницы колокола тайком ночью покидают свои колокольни и церковные башни и на волшебных крыльях летят в Рим.
Мальчик кивнул, скривив губы в присущей подросткам циничной усмешке, свидетельствующей о том, что он сомневается в правдивости моих слов.
— Их встречает папа римский в бело-золотых одеждах, в митре, с золоченым жезлом. И они выстраиваются перед ним в ряд — большие колокола и маленькие, clochettes, и bourdons, колокольчики и куранты, carrillons и chimes, do— si— do— mi— sols — и терпеливо ждут, когда он дарует им свое благословение.
Моя мать знала множество нелепых детских сказок, от которых у нее самой глаза загорались восторгом. Ей доставляли удовольствие любые выдумки и предания — про Иисуса, про Остару, про Али-Бабу, и в ее сознании грубая ткань народных поверий всякий раз превращалась в сверкающую парчу занимательных историй, которые сама она принимала за непреложную истину. Исцеление с помощью магического кристалла, путешествия в астрал, похищения людей инопланетянами, самовозгорания — моя мать во все это верила или притворялась, что верит.
— И папа до глубокой ночи благословляет их одного за другим, а тысячи опустевших колоколен Франции в ожидании их возвращения молчат до самого пасхального утра.
Закладки
- — Я только спросила про Остару, — без тени смущения…
- Теперь мне все ясно. Должно быть, она изначально…
- — С Жозефиной, — взволнованно докладывает Ка-ро.…
- В последние дни в магазине Роше суеты стало…
- Во мне говорит отчаяние. Оно подтачивает душу,…
- — Только он не новый, — с виноватой улыбкой говорит…
- Благослови меня, отец, ибо грешен я. Я знаю,…
- Неделя, топ pere. Только и всего. Прошла одна неделя.…
- — Когда-то мы жили так, я помню. Постоянно в дороге.…
- Занятия в школе сегодня закончились рано. К двенадцати…
- Цыгане покидают город. Сегодня рано утром я прогуливался…
- — Она молодец, что ушла от этого ублюдка, — сердито…
- — Почему же? — Тон у нее осуждающий. — Они…
- — Не здесь, — тихо говорю я. — Пойдем в сад.…