Содержание → Глава 9 → Часть 2
Часть 2. Глава 9.
Я использую сырье самого высокого качества — брикеты шоколадной глазури размером чуть больше обычного кирпича всех трех видов: черной, молочной и белой. С одной доставкой я получаю по ящику каждого из этих видов. Шоколад следует довести до кристаллического состояния. Некоторые кондитеры покупают не брикеты, а шоколадную массу, но я люблю готовить смесь своими руками. Возня с необработанными тусклыми блоками шоколадной глазури доставляет мне беспредельное наслаждение. Мне нравится дробить их вручную — я никогда не пользуюсь электрическими миксерами, — ссыпая измельченную массу в большие керамические чаны, потом плавить ее, помешивая и старательно измеряя температуру специальным термометром по завершении очередной фазы трудоемкой работы, пока не становится ясно, что смесь получила достаточно тепла.
Есть нечто магическое в процессе преобразования шоколадного сырья в лакомое «золото дураков», волнующее воображение обывателя. Возможно, даже моя мать оценила бы мой труд. Работая, я дышу полной грудью и ни о чем не думаю. Окна распахнуты настежь, гуляют сквозняки. На кухне было бы холодно, если бы не жар, поднимающийся от печей и медных чанов, если бы не горячие пары тающей шоколадной глазури. В нос бьет одуряющая, пьянящая смесь запахов шоколада, ванили, раскаленных котлов и корицы — терпкий грубоватый дух Америки, острый смолистый аромат тропических лесов. Вот так я теперь путешествую. Как ацтеки в своих священных ритуалах. Мексика, Венесуэла, Колумбия. Двор Монтесумы. Кортес и Колумб. Пища богов, пузырящаяся и пенящаяся в ритуальных чашах. Горький эликсир жизни.
Возможно, именно это чувствует Рейно в моем магазинчике — дух далеких времен, когда мир был обителью варваров, дикарей. Какао-бобам поклонялись еще до пришествия Христа — до того, как родился в Вифлееме Адонис и принесен был в жертву на Пасху Осирис. Им приписывались магические свойства. Напиток из них потягивали на ступеньках жертвенных храмов; они даровали исступленное блаженство, повергали в неистовый экстаз. Так вот чего он боится! Растления через удовольствие, незаметного пресуществления плоти в сосуд разгула. Оргии ацтекского жречества не для него. И все же в парах тающего шоколада начинает что-то проступать — некое видение, как сказала бы моя мать, — дымчатый палец постижения, указующий… указующий…
Есть! На секунду я почти ухватила его. Гладкая дымящаяся поверхность зарябила, образуя какой-то узор. Потом еще один — неясный, тонкий, как паутинка, проявившийся лишь частично… На мгновение я почти увидела ответ, тайну, которую он скрывает — даже от себя — тщательно, с пугающей расчетливостью, ключ, который даст ход всем нам, запустит в движение весь механизм.
Гадать на шоколаде трудно. Видения расплываются, клубятся в туманящих мозг парах. И я — не моя мать, до самой смерти сохранявшая столь могучий дар прорицания, что мы с ней в панике бежали, словно безумные, еще до того, как ее предчувствия обретали законченную форму. И все же, прежде чем видение рассеялось, мне кажется, я успела кое-что рассмотреть — комнату, кровать, лежащего на ней старика с воспаленными запавшими глазами на белом лице… И огонь. Огонь.
Это то, что я должна была увидеть?
Это и есть тайна Черного человека?
Я должна знать его секрет, если мы хотим здесь остаться. А я намерена остаться. Чего бы мне это ни стоило.
Закладки
- Но ты отпустил мне мой грех, pere. Погибшие в огне…
- Арманда проталкивается мимо меня. — Зря стараешься,…
- Знаю, я должен быть со своей паствой, pere. Воздух…
- — Не перебивай. — Ее глаза блестят. — Это…
- Он взглянул на меня пристально, словно пытался определить,…
- Каро посмотрела на него с нескрываемым презрением.…
- Колокольный звон глухо разбивается о беленые стены…
- Вид у старушки утомленный, лицо одутловатое под широкими…
- Занятия в школе сегодня закончились рано. К…
- — С Жозефиной, — взволнованно докладывает…
- — Арманда, — громко и властно говорю я. — Тебе…